ПАМЯТИ ЛЕОНИДА МАЦИХА

В ночь на 8 марта в Москве в возрасте 57 лет скончался Леонид Мацих – выдающийся ученый и преподаватель, доктор филологии и теологии.
Тяжело, когда уходит друг, человек с которым связано сколько памятного, чьим умом и талантами было украшено общение многих лет.

Он был энциклопедически образованным человеком, потрясающим собеседником с тонким чувством юмора, умением собирать вокруг себя друзей и делиться с ними всем, что было в его душе.

Его любили друзья и коллеги, им восхищались студенты, слушавшие его незабываемые лекции по истории еврейской цивилизации и теологии в вузах Израиля, России и Украины.

Он был уверен, что по настоящему интересно рассказать можно о том, что любишь.

Он любил и умел ценить жизнь во всех ее проявлениях. Может потому не случайно ушел в вечность в ночь перед веселым праздником Пурим и накануне женского дня.
Мы будем помнить его.


Предлагаем вниманию читателей «Форума» последнюю лекцию Леонида Мациха.

Всемирная история женщин

Историю всегда писали мужчины, и потому так мало женских имен мы находим в исторических источниках. Но те, что дошли к нам сквозь толщу тысячелетий, достойны, чтобы их знали, изучали и делали выводы.
Сегодня разговор об истории женщин с точки зрения обретения ими своего голоса. Женщины в истории мужского общества составляют угнетаемую группу, а голос женский в истории слышался куда реже мужского. Наше общество патриархально, несмотря на все успехи феминизма. Обществом заправляют мужчины, и доминирующими в нем являются мужские ценности. Женщины, хоть и добившиеся значительных успехов в борьбе за свою эмансипацию, тем не менее, даже на западе, всегда шедшем в авангарде борьбы за права человека, полного равенства не достигли. Что уж говорить о временах отдаленных от нас, скажем об античности и средневековье.

Женщины были исключены из процесса сотворения истории – ее пишут и писали исключительно мужчины. Только в ХХ в. отряд женщин – историков, культурологов, этнографов, религиоведов – подключился к этому процессу. История создается в публичной сфере, а женщины во все времена ограничивались сферой частной, домашней. Туда же, как известно, вход был запрещен. Мы понятия не имеем о том, что творилось дома, на кухне, в спальне, в гинекее, какие драмы разыгрывались там. Они, разумеется, были, но женский голос оттуда не доносился. А вот мужчины говорили на форумах, на публичных собраниях, они кричали на военных смотрах, они вопили в битвах, они спорили на бирже, отстаивали свои точки зрения в сенате, они в конце концов служили богам или богу и совершали религиозные обряды. Мужские голоса хорошо знакомы всем, а женские – нет. Это произошло оттого, что мужчины сознательно практически до середины ХХ в. вытеснили женщин из трех главных сфер, в которых протекала история – из политики, религии и армии. Так открывался простор для антиженских теорий – «баба ни на что не годна», «волос долог – ум короток». Для чего собственно нужна женщина, если вся история делается мужчинами – мужчины воюют, делят добычу, пишут права, следят за их соблюдением. Что делают женщины – существуют для утех? Но к таким женщинам никогда не было большого почтения. Существовала только одна сфера, в которой женщины завоевали несомненное право на уважение – это моногамный брак – один муж и одна жена. Поэтому женщина нужна была мужчине для того, чтобы она рожала ему легитимное потомство – наследников. Законными признавались наследники только от законной жены, и это резко поднимало женский статус.

Гениальный греческий историк Фукидид, оставивший потрясающие исторические записки, говорил, что лучшая женщина та, о которой мы не знаем – чем меньше о женщине говорят, тем она лучше и добродетельней. Правда, Горгий и Плутарх отмечали, что существует женская добродетель – по-гречески «аретея» . Скажем, воинская доблесть женщине не должна быть присуща. А вот отстаивание своего доброго имени, целомудрия, которое для мужчины совершенно не обязательно, для женщин может выглядеть, как одна из главных ее заслуг. Разве женщины, отстоявшие это самое целомудрие или не побоявшиеся при угрозе его поругания пойти на муки, а то и на смерть, не доблесны, спрашивал Плутарх? Правда, описания этих женщин он не оставил, хотя и собирался. А вот описание знаменитых мужей у него есть – сравнительное жизнеописание – Цезаря и Александра Македонского. Между тем Плутарх оспаривает тезис Фукидида о том, что лучше, если о женщине слышно меньше. «Нет», говорит Плутарх, а кем тогда были жены троянских воинов? Ведь после того, как Троя потерпела поражение и была разрушена, троянцы скитались по миру и наконец пристали к берегам Тибра, основав там (так, во всяком случае, говорит легенда) город Рим. Римляне почитали себя прямыми потомками троянцев и считали, что легендарный Эней – это их предок.

Что сделали троянские жены, пока мужья ходили на разведку в мшистые и топкие берега устья Тибра? Они сожгли все корабли, чтобы мужья больше никуда не плавали – им нестерпима была кочевая жизнь военных жен. Когда мужья пришли и ужаснулись, им был показан спектакль (а женщинам нет равных в режиссуре массовых зрелищ) – женщины бросились им навстречу, покрыли поцелуями и умоляли мужей только об одном: простить их, не строить кораблей, жить тихой, спокойной жизнью и никогда больше не быть ни воинами, ни моряками. Вот такая женская добродетель. Это героический поступок, с риском для жизни, но для чего? Для того чтобы прекратить дальнейшие героические деяния. Очень характерный для античности взгляд на женщин.

Улис – хитроумный Одиссей, путешествуя по свету, встречает разных женщин, но ни об одной из них не расскажет своей добродетельной супруге Пенелопе. Между тем он видит ее женихов, знает, что ни один из них не только не делит с нею ложе, но даже не прикасается к женщине. Одиссей же позволял себе совершенно иную степень близости со всеми красавицами, волшебницами и умницами, которых он встречал в путешествиях. Думал ли кто его за это упрекнуть? А попробуй Пенелопа сделать нечто подобное? Вы знаете, как она отвергала посягательства женихов – выбор достойнейшего был связан с окончанием работы над брачным покрывалом – она ткала его днем и распускала ночью. Это тот же элемент деструкции, разрушения, который мы видели в героическом акте сожжения кораблей.

Героизм женщины в разрушении чего-то созданного, благодаря чему она сохранила доброе имя и дождалась мужа. Ждать несмотря ни на что. Вот ее наивысшая доблесть и добродетель. «Жди меня и я вернусь» – скажет в ХХ в. поэт Константин Симонов. В страшной войне эта фраза колоколом отзовется в сердце женщины, проводившей на войну близкого человека, жениха, мужа. Contra spem spero – без надежды надеюсь. И он пришел, и он единственный из всех женихов натянул лук, и стрелами из этого лука поразил их, и они воссоединились в счастье. Прекрасная история, сочиненная гением Гомера. Но посмотрите, сколь разнться добродетели и доблести у мужчины и женщины. Деятельная добродетель Улиса и пассивная добродетель женщины. Ее добродетель не в том, чтобы открыто всем отказать, а в том, чтобы скрытно всех обмануть. Каких качеств после вы ждете от женщин?

Давайте начнем с самого начала и попытаемся понять каким образом складывались антиженские предрассудки. Мы будем говорить только о западной цивилизации, о так называемой иудео-христианской ойкумене, и не будем говорить о тех регионах, где женщина пребывает в униженном, унизительном, а порой и просто рабском положении до сих пор. Мы будем говорить только о тех краях, где реально развивалась эмансипации.
Иудео-христианская цивилизация: она, как известно, стоит на двух столпах – Афины и Иерусалим – греко-римская и еврейская культуры. Что же говорили о женщинах древние греки и евреи. Перед нами первая картинка – знаменитая Пандора, выпускающая несчастья из своего ларца. Женское любопытство приводит к несчастьям. Мужское – к познанию мира, ибо любопытство движет наукой. А потому мужское любопытство заслуживает всяческого поощрения, женское же – становится причиной страданий. Она открыла ларец, и все несчастья обрушились на род людской, она захлопнула крышку, и там осталась лишь надежда. Теперь вы понимаете, отчего род человеческий так несчастен? Надеюсь, это не нужно комментировать.

Из иудейской библии – Танаха, в христианской традиции она называется Ветхий завет – нам известны Адам и Ева, вкусившие яблоко, предложенное змием, и изгнанные из рая. Адам сказал Богу: «Жена, которую ты дал мне, искусила меня, и я ел». Следовательно, сам мужчина решения не принимал, а женщину соблазнил змей. Кто бы он ни был – сатана или какой-то хитрый гад, но он разговаривал именно с женщиной. В еврейской истории есть еще один тонкий момент. Человека (Адам на иврите – человек), Бог создал из глины – адама (красной глины) – и вдохнул в него дыхание жизни. Так у Адама-мужчины появилась душа. А женщину он создал из ребра этого самого Адама. С одной стороны, это комплимент – ребро расположено возле сердца. Но с другой – в тексте нет упоминания о том, что Бог также вдохнул в нее дыхание жизни. Из-за этой фигуры умолчания многие средневековые комментаторы (иудейские и христианские) делали изумительные по смелости выводы о том, что у женщины вообще нет души. Это следствие фундаменталистского подхода к библейскому тексту. Женщина выступает, при определенной интерпретации, как существо, не обладающее душой, сплошное тело. Именно потому женщинам приписывали рабство страстей и физиологических прихотей. Мужчина все это может обуздать – у него есть душа, женщина и хотела бы, да нечем.

Идем дальше. Мы рассматриваем библейские картины. Несмотря на то, что картина «Изгнание из рая» очень женская, в дальнейшем сыновья Евы – сыновья Адама, а женщины – дочери Евы. Дочери Евы ведут себя достойно – мы слышим в библии женские голоса. Правда, нечасто.

Перед нами Мирьям, сестра Моисея. Она бьет в бубен и поет хвалебную оду Господу после знаменитого эпизода с рассечением вод Черного, т.е. Красного моря. Брат Моисей сотворил подвиг, она его воспевает. Женщина воспевает мужчину. В известном смысле здесь прослеживается перекличка с греческими музами: герой или поэт совершает некий поступок, а вдохновляет его женщина – мифическая или вполне реальная его подруга. Мирьям, сестра Моисея, мы слышим ее голос как прославительницы Бога.

Пророчица Дебора. Оказывается, были пророчицы. Возможно они что-то и писали, но никакого письменного наследия не оставили. Дебора говорит пламенно, мужчины слушают ее. Возможно это первый случай в истории, но пройдет тысяча и более того лет, пока еще раз мужчины услышат женщину. Почему же они слушают ее? Она говорит не от себя – ее устами глаголет Бог. Она, говоря современным языком, ретранслятор божественных идей. Приняв это и поверив в это, мужчины слушают ее. Такая фигура зафиксирована в Библии, ничего похожего у греков нет.

Женщина-воительница Юдифь. Изящно попирает только что отрубленную голову, не забывая при этом показать всю красоту ножки. Юдифь отрубила голову тирану Олоферну. Она пришла к нему из осажденного города Бейт-Эля, напоила и, когда тот уснул, отрубила голову и унесла в израильский стан. Голову подняли на копье. Поняв, что предводитель мертв, ассирийцы разбежались, и осада была снята. Женщина-воительница с риском для жизни пошла на подвиг. В Библии галерея женских образов куда как разнообразнее, чем в громадной греческой традиции.

Теперь мы возвращаемся в греческий мир. Греки полагали, что женщины, в основном, делятся на четыре категории (вообще деление мира на четыре категории свойственно и античному, и средневековому мышлению).
Это дочери Афины – умницы, рассудительные, холодные, не склонные к страстным порывам, рациональные, спокойные, способные к научным занятиям.
Дочери Геры (у римлян Юноны) жены Юпитера – женщины-домохозяйки, такие себе клуши. Они хлопочут, бьют крыльями, думают, что приготовят сегодня милому жениху. У них всегда в доме порядок, всегда изумительные занавесочки, передничек с кружавчиками. Для многих мужчин это абсолютный идеал жены, и многие женщины полагают, что в этом их идеал.
Дочери Афродиты делают ставку на красоту, сексуальность и соблазнительность. И это правильная ставка, если не учитывать, что это проходящее куда более скоро, чем нам бы того хотелось. Хотя за это время можно многое успеть. Дочери Афродиты видят себя исключительно в женской ипостаси, и свою женственность разыгрывают как соблазн и сексуальность. При этом поиски любви не обязательны, может быть совершенно холодный расчет, сведение с ума, манипулирование мужчинами. Это было и будет, эти четыре типа подмечены греками абсолютно точно. Другой вопрос, мне кажется, типов женщин больше, но само по себе античное деление я под вопрос и не ставлю. Дочерей Афродиты мы встречали. Сейчас их время, ибо такой тип женщины максимально раскручивается в средствах массовой информации.

И наконец, дочери Фурий. Среди присутствующих их, разумеется, нет и быть не может, но в жизни вы встречали таких. Есть женщины в русских селеньях, но они есть и в китайских, и в греческих, и в еврейских, и в татарских. Дочери Фурий… Их нет смысла описывать. Это те самые карги, бабы Яги и ведьмы в переносном смысле. Они не обязательно летают на шабаш, но жизнь отравляют не хуже, чем слуги сатаны. Эти женщины тоже никогда не переведутся. Вам встречались такие?

Голос гречанки, до сих пор звучащий в культуре мира, – это Сафо. В руке у нее четырехчастная деревянная как бы книга. У римлян не было книг – они писали на пергаменте, иногда на вощеных табличках – например указы властителей. То, что Сафо изображена с такой табличкой, свидетельствует о том, что ее творения претендовали на жизнь в веках. Вполне возможно. Сафо часто приписывают основание лирической поэзии, а также пресловутой лесбийской любви, потому что она жила на острове Лесбос. Совершенно ясно, что любовь женщины с женщиной была известна задолго до Сафо, и не Сафо ее, разумеется, открыла, и даже не она ее легитимизировала. Но она писала гимны богине, которую многие напрасно отождествляют с гимнами возлюбленной. У нее были возлюбленные дамы и были возлюбленные мужчины, но Сафо не видела в этом ничего дурного, она поклонялась красоте вообще. И эта красота могла принять облик прекрасной девушки, а могла принять облик юноши или зрелого мужа – она любила и тех, и других. Поэтический дар ее был оценен, хотя греки считали, что женщина лишена дара поэзии. Боги говорят только с мужчинами, но с Сафо они все же говорили, особенно ее возлюбленная Афродита, которой она писала известные до сих пор возвышенные гимны и которой приносила жертвы.

Переходим в Рим. Рим разнообразия не предполагал. Солдатский, юридически зарегулированный Рим с прямыми улицами и эстетикой военного лагеря, никаких греческих выкрутасов не поощрял. Женщина должна быть добродетельной матроной. Т.е., выйдя замуж, разумеется, девственницей, она должна хранить верность своему мужу, как бы муж себя ни вел, и рожать ему наследников. Дочерей, как замечательно сказал Цицерон, она должна воспитывать максимально близко к состоянию животных. Т.е. не давать им никакого развития, сыновей же как можно скорее отдавать в учебу к зрелым мужьям, в зависимости от того, какую карьеру она хочет для них предпочесть.

Но у римлян была особая категория женщин, такая общественная страта – женщины-жрицы. Были они и у греков: пифии, служившие в храме Аполлона дельфийского, менады – жрицы бога Диониса. Эти жрицы были немногочисленны и не имели четко выписанных обязанностей. А вот весталки – жрицы богини Весты хранительницы домашнего очага – как раз четко понимали, что от них требуется. Весталки поддерживали негаснущий огонь, и не дай Бог, если в дежурство какой-нибудь из них этот огонь гас – тогда ее бичевали, могли засечь и до смерти. Весталки обязаны были быть девственницами, их отбирали в возрасте 10–12 лет из патрицианок, из знатных семей, был конкурс. Общественное положение весталки было очень высоким – ее свидетельства в суде принимались преимущественно, т.е. ей была вера даже без всяких клятв. Считалось, что весталка не может солгать, иначе богиня Веста лишит ее своего покровительства. Они жили обособленной общиной в течение тридцати лет. Десять лет учились, десять – служили, десять – наставляли молодых. После этого могли выйти замуж, но такое случалось крайне редко, поскольку римляне полагали, что брак с весталкой не будет длительным и ничего хорошего человеку не принесет. Весталка должна была оставаться девственной до самой смерти, и они, кстати, такую участь и предпочитали. Если весталка теряла девственность – ее хоронили заживо на так называемом злодейском поле в окрестностях Рима. Жуткая смерть. А того, кого уличали в содеянном, секли до смерти, причем старались, чтобы эта казнь длилась целые сутки, дабы остальным сладострастникам Рима не повадно было. Вопли напоминали всем остальным – направляй свои взоры на кого хочешь, но не на девственных весталок.

Главными жрецами и в Греции, и в Риме, разумеется, были мужчины. Но элементы жреческого служения у женщин были, однако в средневековье исчезли. Любопытно, но в средневековье молитвы Деве Марии, Богородице, (один из центральных моментов христианского культа) возносил священник-мужчина. Женщины к публичной службе не допускались, вознося лишь частные молитвы.
Голос Марии не был слышен. Мы вообще не знаем, говорила ли она что-нибудь. Культ Марии сложился повсеместно и в восточном православном христианстве и в западном католическом. Христианство разрешило женщинам молиться вместе с мужчинами, в отличие от иудаизма, который запрещал и запрещает это до сих пор. У греков и римлян мужчины и женщины имели каждый свои таинства, свои обычаи и даже свои мистерии, закрытые для большинства. Христианство разрушило эту перегородку. Мужчины и женщины стали вместе молиться в церквях. Это несомненный шаг вперед по пути женского равноправия, обретения ими человеческого личностного достоинства. Но, несмотря на громадный всеобъемлющий культ Марии, никому даже в голову не приходило сделать кого-то из женщин священницей. Священство как исключительно мужская привилегия никем не оспаривалось.

Были, однако, женщины, скажем так, перехватывающие инициативу. Это знаменитая католическая монахиня, одна из столпов и основательниц католического мистицизма Тереза Авильская, Тереза из Авилы, испанка. Ее чувства были так сильны и искренни, а владевший ею молитвенный экстаз был так пылок, она была так полна рвения и энтузиазма, что даже самые лютые из монахов не увидели в этом ничего дурного, оскорбительного или вульгарного.

Потом появились менее известные женщины-проповедницы, например Хильдергарда Брандербургская, немка по национальности. Она проповедовала мужчинам. Но кому? Нищим, бомжам, городскому дну. Как и нищенствующие братья – доминиканцы и францисканцы, ходившие по самым страшным городским кварталам и несущие туда слово Божье, она, будучи немолодой аббатисой, шла к проституткам, нищенкам, прокаженным, преступникам, ворам, бродягам и проповедовала. И ее проповеди, судя по всему, имели успех. Это довольно редкий случай – в основном такими проповедниками были мужчины.

Тереза не выходила за пределы кельи, она путешествовала из монастыря в монастырь, будучи человеком письменным, а не устным. Ей, наверное, тяжело было бы вещать. А Хильдергарда, хоть и оставила письменные сочинения, но, будучи человеком харизматичным, могла говорить с толпой. Интровертный опыт Терезы любопытным образом сублимировался на бумаге и стал, что чрезвычайно редко для католицизма, основой для мистических упражнений монахов-мужчин, бравших ее за образец и мечтавших о слиянии с Богом в состоянии, которого достигла добродетельная Тереза.

А теперь о совсем других женщинах. Элеонора Аквитанская относилась к религии более, чем скептически. Она открыла для Европы, да собственно и для всего мира, понятие куртуазная, т.е. вежливая придворная любовь, поощряла так называемые суды и турниры любви. Она организовывала их при своих дворах в Труа, Паласе, Друа, будучи герцогиней Аквитанской, и потом, разведясь с Людовиком VII и перестав быть королевой Франции, но еще не став королевой Англии. На такие празднества съезжался весь цвет Европы. Она впервые сформулировала идеал рыцарственного отношения мужчины к даме. Все что мы знаем о рыцарской любви, любви куртуазной, мы знаем благодаря Элеоноре Аквитанской. Современники описывали ее как женщину необыкновенной красоты. Поскольку это труверы, миннезингеры, трубадуры, поэты – понятно, что там есть элемент художественного преувеличения. Но, во-первых, мы знаем, что некрасивых женщин не бывает, во-вторых, она прожила 82 года и родила семерых детей. Это и по нынешним временам, я вам скажу, подвиг. Для того же времени она смотрелась как Мафусаил-долгожитель. Когда ей исполнилось 70 лет, в Англии был устроен рыцарский и поэтический турнир в ее честь, и трубадуры признали Элеонору королевой. Возможно, в этом был элемент вежливости, признание великих заслуг, но они уверяют, что она была краше остальных дам. Элеонора прожила великолепную жизнь, и давайте мы расскажем об одном из ее нововведений до того, как завершим лекцию.

Игра в шахматы. В чем тут штука? Самая ценная фигура – это король – типичное отражение средневековых взглядов, но король совершенно беспомощен и без ладей, т.е. бронированных башен, и без коней, т.е. рыцарей, без того, что сейчас называется слон, а раньше называлось офицер, т.е. без всадника, который прорубается сквозь толпу, и наконец, без пехоты, стоящей впереди него, король ничего не может сделать. Игра называется шахматы – шах – мат – смерть короля по-персидски. А вот самая сильная фигура называется ферзем, иные говорят от слова ферзан, что по-персидски значит ученый, на санскрите монтри, визирь, говорили арабы. Понятно, почему это самая сильная фигура – это мудрец при короле. Это он ведет всю битву, это он может в любую точку, потому что ферзь ходит по всем направлениям. И понятно также, что для любой пешки, пехотинца желанная цель превратиться именно в ферзя, т. е. это социальная ветвь, говоря по-современному, для пехотинца, для храбреца есть возможность сделать военную карьеру, потом выучиться и стать, кто знает, может и визирем, правой рукой короля. Но это однозначно мужская фигура. А как мы сейчас называем эту фигуру в быту? Королева.

С каких пор ферзь, ученый, визирь, советник короля стал вдруг королевой. Разве королевы принимали участие в битвах, а ведь шахматы – это полный аналог средневековой битвы. Кто совершил эту революцию в шахматах, и тем самым в мировоззрении средневековых людей? Элеонора. Это при ее дворах самую главную фигуру – ферзана, ферзя, монтри, ученого визиря стали наряжать королевой. И королева стала решать исход битвы, чего никогда не было на самом деле. Но она перевернула взгляд на проблему. Это была поистине великая женщина. Кстати говоря, перемена взгляда на шахматы быть может гораздо более значимая вещь, чем нам кажется. «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда», – писала Анна Андреевна Ахматова. Из игры в шахматы, в которую играли все ученые люди Европы – от ремесленников, рыцарей, торговцев до королей. Через игру в шахматы внедрялись новые идеи, в том числе и революционная, и колоссальная по своей значимости идея о том, что война-то ведется ради женщины, и женщина на самом деле решает все.

В действительности все было далеко не так. Но это некое торжество мечты. Также и любовь, разве всегда бывает куртуазной? Тяжело вздохнем в этом месте. Но в идеале она должна приближаться к рыцарской своей ипостаси. И кто сделал для этого больше, чем не великая Элеонора Аквитанская? Ей полагается от всех потомков, в том числе и нас с вами, низкий-низкий поклон.

До головної сторінки
Контакт

Copyright Форум Націй © 2004-2012
Дизайн та підтримка- О. З.